У престола Бога, в утро райских нег, все мы видеть станем красный, красный снег!
Виктор Разин
ПЛАНИРОВАНИЕ СУДНОГО ДНЯ
Николай Бухарин
Экономика переходного периода
Система государственного капитализма диалектически превращается в свою собственную противоположность, в государственную форму рабочего социализма.
...он никогда не учился и, думаю, никогда не понимал вполне диалектики.
Владимир Ленин
о Н.И. Бухарине, "Письмо к съезду"
На безумно громкой идеологической войне сторонников и противников плановой экономики советского образца полегло много дебилов: порванные в клочья дегенераты слева и справа исчисляются тысячами, а мертворождённые в политическом смысле имбецилы, типа Светова или Рудого, целыми сотнями. Безграмотная демшиза девяностых потеряла в голодном крестовом походе против "плана" и "Совка" немало тёмных пархатых голов, ещё больше свинособак передохло за анпиловскую утопию сытого стойла. Слава богу, баталий вокруг окончательно протухшей туши красной империи становится всё меньше - целыми пошехоньями копытятся последние её свидетели, видавшие вожделенные полки грязных универмагов своими собственными глазами.
Банально, но факт: советское прошлое мифологизируется. Ещё тридцать лет назад по всей совдепии разлилась желчью либерально-мразотная и до тошноты вульгарная позиция чисто "западного" восприятия советской экономической модели, как планово-социалистического пиздеца. Учитывая, что и сама советская власть с превеликим удовольствием признавала за собой все нелицеприятные характеристики её, как "истинного" и "реального социализма", в котором хозяйство основано на планировании, а не на рыночной анархии, - все убогие её последыши с радостным, присущим исключительно им поросячьим визгом (именно поросячьим, ведь совки — поросята, а свиньи — это уже хохлы, высшая мыслимая организационная форма настоящих совков), переняли эти определения в готовом виде, бросились на их защиту. И, как уже сказано выше, начали дохнуть.
Банально, но факт: советское прошлое мифологизируется. Ещё тридцать лет назад по всей совдепии разлилась желчью либерально-мразотная и до тошноты вульгарная позиция чисто "западного" восприятия советской экономической модели, как планово-социалистического пиздеца. Учитывая, что и сама советская власть с превеликим удовольствием признавала за собой все нелицеприятные характеристики её, как "истинного" и "реального социализма", в котором хозяйство основано на планировании, а не на рыночной анархии, - все убогие её последыши с радостным, присущим исключительно им поросячьим визгом (именно поросячьим, ведь совки — поросята, а свиньи — это уже хохлы, высшая мыслимая организационная форма настоящих совков), переняли эти определения в готовом виде, бросились на их защиту. И, как уже сказано выше, начали дохнуть.
К сожалению, ещё есть на свете уникумы, в 2020 году не знающие в России современной отечественной экономии буржуазных учёных (речь идёт, преимущественно, о трудах Е.Т. Гайдара). Эти, в основном малолетние, если не сказать несовершеннолетние дурачки, обитающие как в левом, так и в правом лагере, продолжают верить в сказки, сочинение которых смешным образом объединило тридцать лет тому назад Джорджа Сороса и политбюро ЦК КПСС. Да, милый читатель, спустя десятилетия после развала СССР они продолжают считать последний социалистическим государством, в котором действовала де плановая, совершенно противоположная рыночной, система народного хозяйства. Конечно, дети не видели советской системы, не нанимались в ней к государству-монополисту в пролетарии, не продавали в ней свой товар (рабочую силу), не покупали в ней за деньги из заработной платы другие товары, обеспечивающие возобновление их рабочей силы, не формировали таким образом спрос и не обеспечивали в качестве наёмных работников предложение, — конечно, ничего этого они не делали, а значит и судить их строго как-то неправильно. Но они сами судят совдепию более чем строго, а значит и их можно казнить, как душе угодно. Жаль только, что только на словах. Очень жаль.
Доказательству того, что в Советской России и подобных ему государствах не было и намёка на диктатуру рабочего класса, на социалистические общественно-производственные отношения и всего такого мы потратили очень много времени, написав очень много. Это и книга Орлова "Теория государственного капитализма", и статьи Разина "Лорд-протектор", "Препарируя труп", "Сверх-буржуа", "Сон разума рождает чудовищ", и множество моментов у самых разных наших авторов в самых разных их материалах. Казалось бы, очевидно, что если в СССР не было социализма, если в СССР был капитализм, то и плановой экономики, которая была бы по своей природе противоположна, антагонистична рыночной экономике там тоже не было. Зачем обо всём этом писать снова?
А вот зачем. Действительно, многим даже госкаповцам, — из известных можно выделить товарища Дебора, — кажется вполне логичным продолжать противопоставление государственно-капиталистического Советского Союза и рыночного Запада именно по линии формы, которую в силу исторических условий приняли хозяйственные системы двух лагерей. И действительно, мало кого из таких товарищей смущает единый капиталистический базис советской и западной моделей, мало кого смущает и полная интеграция первой модели в систему мирового капиталистического хозяйства.
А вот зачем. Действительно, многим даже госкаповцам, — из известных можно выделить товарища Дебора, — кажется вполне логичным продолжать противопоставление государственно-капиталистического Советского Союза и рыночного Запада именно по линии формы, которую в силу исторических условий приняли хозяйственные системы двух лагерей. И действительно, мало кого из таких товарищей смущает единый капиталистический базис советской и западной моделей, мало кого смущает и полная интеграция первой модели в систему мирового капиталистического хозяйства.
Значит, сказки либеральных экономистов, помноженные на совдеповские идеологические штампы, продолжают работать, значит, они живы. Значит, с ними надо бороться.
C'mon! Let's go!
Билли Херрингтон
Специалист в борьбе
Сперва, как и всегда, необходимо определиться с терминологией.
Плановой экономикой в буржуазной политической экономии принято называть централизованную систему организации народного хозяйства, в которой субъекты всех уровней обязаны, говоря простым русским языком, подчинять свои действия единому экономическому плану. План этот, согласно доктрине плановой экономики, формируется всегда непременно единым руководящим центром, а затем спускается вниз по вертикали хозяйственной власти.
Если остаться на той стадии идеологического мышления, на которой позиция современной буржуазной науки будет считаться вполне приемлемой, если согласиться с этой формулировкой — то, действительно, можно вполне спокойно остаться дегенеративным апологетом советского сверхцентрализованного государственного капитализма; а при желании и сторонником рыночной свободы, которой противопоставлено такое неэффективное в любой мало-мальски хронологически долгосрочной перспективе чудище, как плановая экономика. Это вполне разумный выбор и выход для недочеловеческих вырожденцев спектакля, — их мы, собственно, и критикуем.
Значит, мы не хотим на такой пошлой, на такой нарочито простой позиции оставаться. Значит, нам нужно занять другую качественную высоту понимания основных понятий.
Итак, от чего же нам здесь оттолкнуться? Если мы соглашаемся с тем, что капиталистическая, рыночная экономика имеет анархичную, дезорганизованную природу, что она не может быть сознательно обуздана человеческим обществом, что она управляет этим обществом, а не оно им, то будет естественно построить модель социализма, как антагонистической капитализму формации, на базе планомерной, сознательной организованности, на научном контроле над экономикой со стороны общества.
Значит, мы не хотим на такой пошлой, на такой нарочито простой позиции оставаться. Значит, нам нужно занять другую качественную высоту понимания основных понятий.
Итак, от чего же нам здесь оттолкнуться? Если мы соглашаемся с тем, что капиталистическая, рыночная экономика имеет анархичную, дезорганизованную природу, что она не может быть сознательно обуздана человеческим обществом, что она управляет этим обществом, а не оно им, то будет естественно построить модель социализма, как антагонистической капитализму формации, на базе планомерной, сознательной организованности, на научном контроле над экономикой со стороны общества.
Перефразируя Христа: не человек для экономики, а экономика для человека.
Такова природа социализма.
Такова природа социализма.
План, таким образом, должен организовывать разобщённые элементы хозяйственной жизни в единый комплекс, руководимый человеком, — при этом, организовывать в интересах всех людей, поскольку хозяйственная жизнь нашего общества вообще состоит из разнообразных стремлений и деяний каждого его члена в отдельности. Говоря более экономическим языком: план должен помочь обществу достичь равновесия между потребительским спросом и производственным предложением, причём, поскольку люди живут в изменчивом движении, равновесия динамического (или подвижного, как называет его Бухарин).
Для этого плановая экономика социализма должна базироваться на точных и конкретных данных о существующем спросе всех субъектов экономической жизни на всевозможные продукты, необходимые всем членам общества не только для возобновления своих сил, но и для развития заложенного в этих силах созидательного потенциала. Подчёркиваем: речь идёт именно о субъектах экономической жизни, то есть не только об отдельных людях, но также о предприятиях производства и распределения, об организациях и обществах этих людей. При этом статистика спроса должна быть подвижной, динамичной — потребности субъектов меняются перманентно, их удовлетворение требуется в кратчайшие сроки.
Это ставит перед нами закономерный вопрос о средствах реализации самой модели плановой экономики. С точки зрения производства всё ясно: оно должно быть полностью подчинено интересам потребления, поскольку является ядром экономики, отныне подчинённой человеку. Распределение и учёт потребления, статистики спроса - вот краеугольный камень рисуемой нами системы. Вот что о перспективах построения распределительной машины социализма писал наш великий русский предшественник:
Для этого плановая экономика социализма должна базироваться на точных и конкретных данных о существующем спросе всех субъектов экономической жизни на всевозможные продукты, необходимые всем членам общества не только для возобновления своих сил, но и для развития заложенного в этих силах созидательного потенциала. Подчёркиваем: речь идёт именно о субъектах экономической жизни, то есть не только об отдельных людях, но также о предприятиях производства и распределения, об организациях и обществах этих людей. При этом статистика спроса должна быть подвижной, динамичной — потребности субъектов меняются перманентно, их удовлетворение требуется в кратчайшие сроки.
Это ставит перед нами закономерный вопрос о средствах реализации самой модели плановой экономики. С точки зрения производства всё ясно: оно должно быть полностью подчинено интересам потребления, поскольку является ядром экономики, отныне подчинённой человеку. Распределение и учёт потребления, статистики спроса - вот краеугольный камень рисуемой нами системы. Вот что о перспективах построения распределительной машины социализма писал наш великий русский предшественник:
Новый аппарат распределения, заменяющий собою стихийный механизм рынка, должен с самого начала отличаться громадной сложностью; его основу должна составлять точнейшая, непрерывно текущая статистика производимых продуктов и их потребления. Уже современный рынок создает разные подсобные аппараты, являющиеся смутными прообразами будущих методов распределения: осведомительные организации бирж, агентуры и комитеты экспертов при крупных кредитных предприятиях, выясняющие положение рынков, и пр. Еще больше для подготовки новых форм распределения должны дать рабочие организации типа кооперативов.
Александр Богданов
"Вопросы социализма"
Так он думал в 1917 году. Сегодня же, в 2020 году, мы можем сказать точно: благодаря интернету и вычислительным мощностям современной техники, позволяющим анализировать объёмы больших данных, техническая сторона вопроса распределения и ведения динамической статистики спроса решена. Нерешенным остаётся лишь вопрос о форме организации этого распределения, а эта форма должна прямо соответствовать её эгалитарному и притом тяготеющему к централизации производственных ресурсов содержанию.
Тут-то нам и приходит на помощь, — да-да, милый читатель, ты правильно нас понял, — кооперативная форма организации экономических субъектов, а именно форма потребительской кооперации. Организованные в кооператив потребители, совместно участвующие в формировании спроса кооператива, как экономического субъекта, на те или иные продукты — вот наиболее прогрессивная мыслимая форма объединения потребителей, как руководителей социалистической экономики. При этом единовременно каждый субъект может быть членом множества потребительских кооперативов, формулируя свой потребительский спрос во множестве отраслей производства единовременно, — и всё его участие может уместиться, благодаря современным же технологиям, у него в ладони, в его же собственном телефоне.
Подобная система так же хороша тем, что, допуская техническую централизацию средств распределения (единое бюро статистического учёта спроса и потребления, чисто технически реализуемое благодаря технологии больших данных), она не требует монополизации средств производства и распределения благ в руках единого собственника, оставляя известную экономическую свободу потребителям. Спрос, прямо формируемый снизу, немедленно учитывается статистически, но с каким именно производителем благ сотрудничать - решают сами кооператоры. Так, к слову, и возникает система здорового социалистического соревнования производителей, - речь в таком соревновании идёт не о количественном, а о качественном превосходстве производимых одним из предприятий благ, что поощряется непосредственно потребителем.
Стоит отметить ещё один любопытный момент: говоря о потребительской кооперации, как о базисе плановой экономики, мы не говорим, в сущности, ничего нового. В 1919 году Николай Бухарин* совместно с Евгением Преображенским написал замечательную книжку, "Азбука коммунизма". В ней, в главе о революционной организации распределения, авторы пишут (118 параграф книги, "Кооперация теперь"):
Стоит отметить ещё один любопытный момент: говоря о потребительской кооперации, как о базисе плановой экономики, мы не говорим, в сущности, ничего нового. В 1919 году Николай Бухарин* совместно с Евгением Преображенским написал замечательную книжку, "Азбука коммунизма". В ней, в главе о революционной организации распределения, авторы пишут (118 параграф книги, "Кооперация теперь"):
В потребительском обществе дело нормально ведется на основе самоуправления всех членов общества. (Если на практике правит небольшая кучка управленцев,—в этом вина самих членов. Конституция кооператива предоставляет возможность общему собранию членов быть хозяином дела.) Когда все граждане республики приписаны к кооперативам, им предоставляется полная возможность контролировать снизу доверху весь распределительный аппарат пролетарского государства.
Конечно, мы не сходимся с товарищами Бухариным и Преображенским в вопросе о собственности на средства производства. Но ты ведь понимаешь, милый читатель: есть на свете такие уроды, которые не умеют думать о чём-то сами, которым всегда нужны цитаты из святых отцов социалистической церкви. Для них эта цитата и приводится. Пусть помучаются.
Безусловно, здесь дан лишь расплывчатый абрис того, что мы, будучи марксистами, можем назвать действительной плановой экономикой. Но вспомним наш исходный пункт — речь идёт о критике советской системы.
Побывав в садах потребительского Эдема, вернёмся в родной панельный Ад.
Безусловно, здесь дан лишь расплывчатый абрис того, что мы, будучи марксистами, можем назвать действительной плановой экономикой. Но вспомним наш исходный пункт — речь идёт о критике советской системы.
Побывав в садах потребительского Эдема, вернёмся в родной панельный Ад.
Что же мы видим в "плановой экономике" Советского Союза?
Мы видим полное забвение потребителя.
Мы видим отсутствие как технической, так и чисто организационной стороны планового учёта динамического потребительского спроса, никудышный аппарат распределения.
Мы видим типичную для капитализма вообще модель организации прогнозирования, возведённую в абсолют государственной экономической политики.
"Спрос", — если его уместно так назвать, — определяется в этой системе не потребителем, хотя последний никуда не исчезает, а производителем (т.е. собственником средств производства), в нашем случае совокупным государственным капиталистом (о том, что к подобному тяготеет весь современный капитализм вообще, мы писали ранее — см. статью В. Разина "Пара слов о реакционности теории спроса и предложения, как она есть"). Этот совокупный капиталист, разумеется, опираясь на некоторые статистические данные о потреблении продуктов на собственной территории, прогнозирует возможный спрос на те же продукты в будущем — и запускает производственную цепочку. Но он не знает точных цифр, он не знает точных потребительских предпочтений и желаний, он исходит даже исключительно из своей собственной потребности: произвести столько товаров, чтобы остаться на плаву, обеспечить собственную безопасность и минимальное выживание собственных наёмных работников, производящих для него товары. При этом, например, он так же прогнозирует спрос на свои товары и на внешних рынках, пользуясь совершенно тем же механизмом.
Мы видим полное забвение потребителя.
Мы видим отсутствие как технической, так и чисто организационной стороны планового учёта динамического потребительского спроса, никудышный аппарат распределения.
Мы видим типичную для капитализма вообще модель организации прогнозирования, возведённую в абсолют государственной экономической политики.
"Спрос", — если его уместно так назвать, — определяется в этой системе не потребителем, хотя последний никуда не исчезает, а производителем (т.е. собственником средств производства), в нашем случае совокупным государственным капиталистом (о том, что к подобному тяготеет весь современный капитализм вообще, мы писали ранее — см. статью В. Разина "Пара слов о реакционности теории спроса и предложения, как она есть"). Этот совокупный капиталист, разумеется, опираясь на некоторые статистические данные о потреблении продуктов на собственной территории, прогнозирует возможный спрос на те же продукты в будущем — и запускает производственную цепочку. Но он не знает точных цифр, он не знает точных потребительских предпочтений и желаний, он исходит даже исключительно из своей собственной потребности: произвести столько товаров, чтобы остаться на плаву, обеспечить собственную безопасность и минимальное выживание собственных наёмных работников, производящих для него товары. При этом, например, он так же прогнозирует спрос на свои товары и на внешних рынках, пользуясь совершенно тем же механизмом.
В силу идеологических причин этот совокупный капиталист называет свой "прогноз" "планом", а "прогнозируемую экономику" экономикой "плановой". Но что с того? Русские бомбардировщики прямо сейчас несут мир и процветание сирийскому народу и поддерживаемому им легитимному режиму Башара Асада — отчего же наши отечественные социалисты протестуют против русского милитаризма? Красиво же звучит, "помощь братскому народу". Вот и "плановая экономика в СССР" звучит тоже, ну очень красиво.
Прогноз — важный элемент функционирования любого капиталистического предприятия. Он же является ключевым фактором существования капиталистической анархии. Именно на непланомерном, на неорганизованном прогнозировании спроса и предложения множество различных капиталистов строит свою рыночную экономику. Советский Союз был сверх-буржуа в этой системе, но лишь одним из многих. Его банкротство — лучшее доказательство ложности ленинского пути построения социализма.
Но вернёмся к идеальной социалистической системе планомерно организованного хозяйства, описанной нами в середине настоящей статьи. Вернёмся ради одного только вопроса.
Неужели тысячи лет развития человечества были нужны лишь для того, чтобы плоды пожал сытый потребитель?
