Может быть, когда-нибудь о нас вспомнят, прислушаются к нашим мёртвым словам. Но никто из нас не претендует ни сейчас, ни в исторической перспективе на наставничество, на учительство для кого бы то ни было. Вспомнившие скажут так: были такие люди, такие мысли, которые шли в ногу со временем, единовременно и позади, якобы на стороне буржуазии и капитализма, и впереди, вскрывая ложность предыдущих тактических методов революции.

Наши критики говорят, что их теории прогрессивны, что именно их лозунги и их заветы будут напечатаны на тряпках будущей борьбы за освобождение рабочего класса, тонут в сладких снах о будущем обществе изобилия. Чем мы отличны от них?

Марксизм прекрасен тем, что он является теорией практики, нацеленной на изменение мира, а не только на его описание. Диалектичность этой теории состоит в том, что она призвана улавливать движение прогресса и относить к ней мысль, не забегая вперед, но и не убегая назад. Изменение мира, таким образом, не должно быть категорией метафизики. Изменение возможно только на определенном этапе развития общества.

Кто же смеет воспевать буржуазию и капиталистической способ производства? Они навешают на нас эти ярлыки: пособники, приспешники, адепты. Рьяно обвиняют нас в этом и по сей день. С печалью мы вынуждены обнаружить, что коммунистическая формация должна иметь под собой базис сильнейшего технического развития, к которому можно прийти только в условиях капиталистической формации. Не спешим и объявить эту формацию чем-то вечным, утверждая о всемирном кризисе перепроизводства. Но мы не воспеваем возможность строительства социализма уже сегодня, этим самым нас и стремятся упрекнуть в соглашательстве с буржуазией и капитализмом.

Диалектика развития капиталистической формации вполне очевидна и для нас. Создавая базу социалистического базиса на одной стороне лагеря, капитализм создает ложь на другой. Эксплуатация, отчуждение, тотальность лжи и воспевание мнимой жизни вот цена для коммунизма, с которой нам нужно мириться каждый день. Относительная истина важнейшее понятие для диалектической мысли.

Относительная истина, однако, может быть относительна не только настоящего, но и прошлого и, что самое важное, будущего. Теория практики марксизма относительная истина будущего. Истине суждено стать относительной по отношению к настоящему, этого нельзя избежать и это нужно ждать.

Многие люди ищут смысл жизни в абсолютной абсурдности движения материи. В революционной борьбе за социализм посредством штыка они его и находят. Мы смеем забрать этот смысл и вызвать отторжение личностей, которые упорно хотят верить в уничтожение товарного производства уже завтра. Революционная составляющая человеческого сознания это не смысл жизни, а желание индивида, которое он привязал к прогрессу, требуя объективности.

Многие вещи люди делают ради собственного тщеславия.

Бытие это постоянное и неизменное движение материи, в разных ее формах. У движения нет цели. У движения нет начала и конца. Движение есть. Движение ради движения. Мы постоянно движемся. Смысла в этом нет, а любая попытка наделить его таковым попытка наполнить абсурдности неким звеном, прикрываясь объективностью или Богом. Движение есть. Движение будет. Абсурдное — единственный эпитет, который можно дать бесконечному движению материи. Я повторяюсь, что мы смеем забирать у них смысл их жизни, вновь сталкивая с абсурдностью существования. Как же они злы на нас за это. Они атакуют нашу теоретическую составляющую именно по этому пункту. А что мы вынуждены ответить? Мы забираем у вас Бога и пожимаем плечами.

Русский менталитет пропитан культом личности и любовью к царям и тиранам. Русский человек отчаянно нуждается в любом смысле, ибо на своей шкуре познает все беды жизни и ущербность современной экономической формации.

Мы смеем покушаться на главный идол русский школы марксизма, а именно на Владимира Ленина. Что только не кричат нам, пытаясь передразнить: идиот Ленин, урод Ленин, глупец Ленин, дескать, не смел ждать социализма, а действовал прямо сейчас. Мы никоим образом не оскорбляли Ленина подобными словами. Мы вообще относились к этой личности сугубо со стороны социалистической практики.

Не важно, что сделал Ленин для истории, что сделал Ленин в условиях буржуазно-демократической революции. Не важно относительно социалистической практики, которая в принципе была невозможна в прошлом веке. Историкам мы оставим историческую составляющее культа Ленина, а политикам политическую. Мы же смотрим на него через призму относительной истины.

Февраль-17 — это буржуазно-демократическая революция, возникшая в следствии противоречия феодальных производственных отношений и производительных сил, которые достигли уровня буржуазного способа производства.

Сталинисты нагло называют капиталистическую формацию той эпохи социализмом. Буржуазии удалось создать автономную экономическую систему, которая функционировала без этой самой буржуазии. Однако так вышло не по велению самой буржуазии, а по велению производительных сил, которые находились на уровне капиталистического способа производства. Уместнее будет сказать, что капиталистический уровень производительных сил и создал экономическую систему, которая могла существовать без буржуазии. Буржуазия есть класс индивидуальных собственников. Частная собственность, как известно, находит себя не только в буржуазных формах владения. Государственный капитализм СССР строился на совокупном капиталисте, ибо только так могут функционировать производительные силы капиталистического уровня, они неизбежно создадут владельца и распределителя частной собственностью и рабочей силы. Рабочая сила осталась товаром, а значит сохранился и сам товарный способ производства с классовым антагонизмом.

Так как нам относиться к Ленину? Его эпоха по объективным причинам не могла пойти против товарных основ. Форма государственного капитализма является суррогатом полноценной капиталистической частной собственности, поэтому не может быть конкурентоспособной ей. А как же невиданный прогресс СССР? В Феврале-17 случилась буржуазно-демократическая социальная революция, случился скачок, который при любой форме государственной власти обеспечит невиданный прогресс после предыдущей формации. Мы не говорим, что большевизм должен был замолчать и заснуть, ибо понимаем его объективные корни возникновения. Просто мы констатируем факт его буржуазности, его капиталистического характера.

Да и нет смысла спорить с вами является ли Ленин марксистом. Забирайте. Платформу Голгофы неоднократно обвиняли в том, что в ней отсутствует марксизм. Пусть так и будет, мы не претендуем на бессмысленные споры по поводу формы. Нам важно лишь содержание.

Нас клеймят меньшевиками.

От него мы переняли критику советизма, теорию о слабости производительных сил. Морализаторство Мартова оставлено позади, мы не собираемся считать бессмысленные жертвы идеологии большевизма, не собираемся кричать о диктатуре над пролетариатом. Мы лишь скажем, что вам не удалось покуситься на товарные основы по объективным причинам, не важно в какой форме.

Приспешники Троцкого с радостью обнаружат некую схожесть, но мы тут же вынуждены откинуть эту претензию. Хотя практика показывает, что троцкисты с еще большей ненавистью накидываются на нас, когда речь заходит об Ульянове. Мы критикуем их теорию о возможности доставки революции на штыках, критикуем советизм, критикуем утопичный характер бунта старой эпохи. Игры капиталистических идеологий нас не интересуют.

Данные тезисы бьют глубоко в сердце тем, кто ищет смысл жизни в борьбе. Такого индивида не интересует истина, его интересует забота о собственном бытии, то есть он руководствуется только эгоизмом. Грезы о борьбе они ставят выше объективной реальности.

От нас будут требовать теоретических доказательств, анализа с книжный размер: начнется спор ради спора. Они будут защищать свой смысл не взирая на правду. Нас не интересует поиск обширных материалов для оправдания собственной теории. Ваше дело не принять ее, ваше дело укрыться в коконе, не замечая абсурдность текущего положения, абсурдность всего бытия. Нас не интересует попытка привлечения широких масс для обретения политического веса,

Большинство обретет революционное сознание не из-за споров и политической силы, а благодаря кризису текущего способа производства. Противоречия производительных сил и производственных отношений должны вылиться во всемирный кризис, который порушит сами основы капиталистического способа производства. Нас интересует революция большинства.

Любой романтизм нами отвергнут. Собственно, мы готовы дать ответ на главный вопрос: как сделать, чтобы бунт не стал товаром и частью спектакля? Без абстракций мы ответим вам об уровне производительных сил, который созидает соответствующий ему способ производства. Слабость производительных сил относительно социализма порождает такую же слабость социалистического сознания, теории. Капитализм научился превращать даже сам бунт в товар, ведь этот бунт ему никак не грозит на данном этапе развития.

Революционные преобразования начнутся в странах первого мира. Там, где уровень производительных сил будет наивысшим, проявит себя истинное революционное сознание в условиях всемирного кризиса. Принимая теорию Ленина о начале революции с третьего мира, наши русские люди лишь тешили свое сердце. Географическая привязка греет душу, дает надежду, что именно Вы первыми увидите революцию, что именно на нас ложится ответственность строительства социализма. Стоит лишь ответить, что многие марксисты забыли о диалектическом характере сознания, ибо не поняли, что для социализма нужен кризис в условиях капитализма из-за неспособности более созидать прогресс на текущем уровне производственных отношений. Диалектики с радостью приняли метафизическое положение о неизменности сознания так называемой рабочей аристократии, которую подкупают за счет третьего мира. Такая установка была принята лишь потому, что марксисты считали, что смену формации обеспечит нищета и само сознание. Однако именно неспособность капитализма функционировать с первого мира приведет к революционному сознанию. Не голодный желудок служит категорией смены формации, а именно объективные условия в виде неспособности капиталистического способа производства функционировать при новом уровне производительных сил, такие условия никак не зависят от желудка рабочих. Бытие определяет сознание, а не голод или такое же сознание.

Оставь надежду, всяк сюда входящий. Мы не обманываем себя иллюзорным смыслом жизни, мы не открыли волшебный практический план для построения социализма, которого в принципе быть не может. Мы не кичимся универсальной панацеей. Но мы и не занимаемся модернизацией или реформизмом. Платформа Голгофы плевать хотела на такую деятельность, мы не ручаемся за отдельных представителей: их деятельность может носить какой угодный характер, это их дело. Но наша платформа не рассуждает с умным видом, как бы устранить эксплуатацию и отчуждение реформами. Напротив, мы не лжем о их наличии, а печально говорим и диалектическом характере любого прогресса. Мы не будем скрывать ложь, буржуазную пропаганду и тупость многих аспектов современной жизни.