У престола Бога, в утро райских нег, все мы видеть станем красный, красный снег!
Дмитрий Ульянов
Теория и практика
« …Мы открывали
ааааМаркса
ааааааакаждый том,

как в доме
аааасобственном
ааааааамы открываем ставни,

но и без чтения
аааамы разбирались в том,
в каком идти,
аааав каком сражаться стане.

Мы
аааадиалектику
аааааааучили не по Гегелю.
Бряцанием боев
аааааааона врывалась в стих,

когда
аааапод пулями
аааааааот нас буржуи бегали,
как мы
аааакогда-то
ааааааабегали от них»
В. Маяковский
«Во весь голос»

Любые кризисы имеют свойство рождать нежизнеспособные теории. Нынешнее общество повсеместно усиливающихся противоречий яростно и под угрозой смерти требует от каждого социалиста высшей меры оперативной адаптивности и практичности, грозя сделать из задеревеневшего каркаса идеологического и методологического консерватизма гроб для любой организации. Но вместо этого с разных углов, прорывая суетливый гул перемен, слышатся призывы писать дотошно конкретные программы построения чего угодно велико-народно-революционного с целью раз и навсегда обосновать весь объём предстоящей практики.
Совмещая устаревающие теории и собственный ограниченный опыт, разного рода догматики рвутся вывести абсолютный алгоритм достижения собственного видения общества будущего. Делают они это заручившись марксистско-ленинской ортодоксией времён позднего СССР, запасом книжек вековой давности, энтузиазмом сходу менять весь мир здесь и сейчас и по-детски наивным неприятием нынешнего положения. В условиях полного практического бедствия и неразвитой методологии активизма эти же люди идут всемерно расширять и детализировать свои спорные теории до мельчайших подробностей, очарованные малейшими успехами. Они постоянно пишут статейки и публикуют заявления по всем возможным инфоповодам, издают прокламации, раздают листовки и газеты с громкими, но безосновательными призывами, устраивают срачи из-за запятых и точек, в общем - всячески чешут языками и клавишами компьютеров ухо наивного, но малочисленного сторонника.
В отдельных случаях трагикомичность ситуации становится трудно скрываемой: отдельные организации, окончательно теряя связь с реальностью, разлагаются изнутри, всё более ударяясь в болезненное теоретизирование и фантазёрство, становясь призраками. Данная болезнь, к сожалению, присутствует во всех коллективах, в разной степени выраженности, проявляя себя время от времени, в основном в период скоротечных изменений. Иной раз даже самые сильные организации поддаются влиянию этого теоретизаторского безумия. Более всего это заметно на волне успехов, когда какое-нибудь значительное положительное изменение вновь пробуждает в опалённых провалами акционизма и пустословных дискуссий людях подростковую веру в скорую и лёгкую победу словами. Разворачивается игра в имитацию: люди пишут множество красноречивых программ, никак не связанных с реальной практикой. В таких случаях нужно резко прерывать ход этой болезни на ранней стадии, до становления её как основополагающей идеи.



Разберёмся в источнике и механизме проблемы
Главной причиной широкого распространения теоретизаторства и пустой демагогии на фоне полного упадка практики в рядах социалистов является социально-экономическая суть абсолютного большинства организаций. Не ведя по сути никакой реальной производительной трудовой деятельности, члены таковых не связаны рабочей связью, не связаны экономическими мотивами, не связаны жизненной необходимостью. Связь в таких коллективах носит исключительно идеологический характер. Но что это за идеология? В массе своей – идеологический маргинализм, подростковый максимализм, абстрактное недовольство плохим капитализмом, буржуазненькое свободомыслие и желание прямых перемен простыми путями – вот стартер-пак большинства неофитов левого движения. Не обходит он стороной и новоприбывших социалистов. Соответственно этой идеологии, организации таких людей носят в первую очередь досуговую и социальную цели для своих участников. Не стоит прельщаться красивыми словами про борьбу за рабочий класс – суть здесь состоит лишь в эгоистическом желании человека почувствовать себя причастным к движу, найти коллектив, который его будет поддерживать в необычных для общества идеях, в котором он сможет найти себе занятие по своему духу. В общем - сугубо личные цели. Свобода как осознанная необходимость задвинута здесь свободой делать то, что хочется.

И как тут не вспомнить шутку: …
«…- А что нам делать, если закроют Союз Марксистов, заблочат Никсельпиксель и отключат монетизацию на трубе?

- Произойдёт самое страшное - придётся идти работать»

Причина этого до банального проста – необходимость существовать в капитализме не может быть принята и осознанна вследствие иррациональности отчуждения, что вынуждает искать компенсацию. Кто-то находит её в алкоголе, кто-то в азартных играх, а кто-то, кто имеет достаточно знаний, чтобы осознавать своё отчуждение и ненавидеть капитализм – в форме коллективного «идеологически правильного» досуга в виде акционизма и разглагольствования со спектаклиозной борьбой. Всё это дарует ощущение освобождения (ведь делать можно то, что хочется!).

В свою очередь, при выборе вида досуга, естественным путём за один-два года теоретические дискуссии и написание текстов по ним выходят на первый план. За акционизм бьют палкой, да и платить штрафы невыгодно, а по-настоящему трудиться, каждодневно и систематически, на благо своего дела нет никакого желания – ведь это опять суровая и нещадная необходимость. А когда пишешь программы и постановления, назначаешь себе должность Первого Председателя Президиума ЦК кружка, то можешь легко получить желаемое ощущение своего успеха и социальной полезности. Таким образом и образуются семена пустых теорий и липовых должностей теоретиков.
И лишь иногда с течением опыта человек способен найти достаточно сил, средств и времени, чтобы поднимать свой уровень образования и становиться на практически полезные рельсы реальной борьбы за своё освобождение. Тогда и только тогда он в действительности освобождается и осознаёт необходимые действия для улучшения своей жизни и жизни своих товарищей.

Что делать?
Глупо и говорить о том соотношении теории и практики, про которое говорили основатели марксизма-ленинизма. Достаточно вспомнить развал позиции «критических марксистов», которые хотели «философски обосновать» труды Маркса, как иные теперь стремятся теоретически обосновать практику. Очевидна ущербность такой логики: сама теория, наука, есть лишь вывод из практического опыта, обобщающая последний, и призванная корректировать, направлять и улучшать труд. Там, где буква теории отрывается от практической своей полезности и трудовой своей необходимости, там она становится мёртвым грузом, бременем догмата на шее у любой деятельности. Посему, теория должна всемерно окружать конкретную практику, не отходя от неё дальше, чем того требует возможность и необходимость.
Социализму не помочь конституциями далёкого будущего, когда у него нет труда настоящего.
Каков конкретный практический вывод?

С одной стороны, не стоит полностью запрещать теоретизирование, равно как и иные игровые и досуговые действия, особенно для новичков. Игра и досуг – важные формы деятельности, которые сопутствуют труду, предшествуя ему в развитии. Через игру, через социализацию, через разного рода нетрудовой активизм неофит, как любой ребёнок в детстве, ищет своё место, в более доступной форме осознаёт наиболее важные аспекты новой сферы своей социальной реальности, получает азы образования, полезные навыки. Так он становится полноценным и полезным участником коллективного труда. Только пройдя этот путь, лично увидев бессмысленность акционизма, пустой писанины и бесплодных дискуссий о мёртвых буквах, человек может получить истинную свободу, осознав необходимость определённой трудовой практики, поставленной перед ним самой жизнью. И из дихотомии «акционизм-теоретизаторство», не исключая первое следует склоняться к последнему, поскольку оно значительно безопаснее.
С другой стороны, ни в коем случае нельзя допускать превращения игры, какой бы она не была, в основной вид деятельности организации. Досуг, игра должны быть переходной активностью на пути к труду. Стоит незамедлительно прерывать любые попытки отдельных товарищей склонить организацию к теоритезаторской деятельности: масштабному составлению бесполезных прокламаций, написанию многословных статей на абстрактные темы, формированию программ, оторванных в своих деталях от сроков и возможностей фактической реализации. Такую инициативу следует незамедлительно переводить в максимально приближенную к практической полезности форму.
В целях создания стабильного баланса между досуговым и трудовым компонентами в сторону последнего, необходимо структурировать и регламентировать первый. Организация должна создать наиболее комфортные, безопасные и полезные для развития мировоззрения формы досуга, в рамках которых несознательные ещё в достаточной мере товарищи смогут быстро и эффективно попробовать себя в разных ролях, социализироваться в коллективе. Таким образом новые члены получают ценные для дальнейшего труда навыки, видят бесполезность спектаклиозных форм борьбы и пресыщаются ими, чтобы в дальнейшем прийти к осознанию необходимости и полезности коллективного труда. Люди, которые уже достигли достаточного уровня осознанности и трудятся на благо кооперации (в широком смысле, включая коммунизацию), должны всячески помогать неофитам адаптироваться через плавную замену игры трудом.
Каковы же эти формы досуга, какова помощь со стороны трудящихся, в общем – в чём заключается система указанного баланса?
Невозможно дать универсального набора конкретных действий в связи со сложностью подхода, который является специфическим для каждого конкретного коллектива и обстановки. Точно также невозможно вывести фундаментальный теоретический ответ из самой теории, поскольку данное направление лишь начинает осознаваться как необходимое, и даже самые сознательные из организаций испытывают острый дефицит практики. Однако можно попытаться представить основные принципы выработки сбалансированной системы.

Как и в указанной ранее аналогии с ребёнком, задача перехода от игры к труду является сугубо воспитательной. Последнюю можно условно разделить на два диалектических единства – авторитарного управления/личной свободы и обучения/тренировки.

В первом – человек проходит общие для всего человечества ступени: «несознательный коллективизм – несознательный индивидуализм – сознательный коллективизм». Изначально неофит, только пришедший в коллектив, мало адаптирован, имеет крайне мало знаний, опасается проявлять инициативу, и целиком или по большей части вверяет управление собой старшим товарищам.

На этом этапе необходим индивидуальный подход, кураторство, своеобразное попечительство, которое, тем не менее, должно оставлять человеку свободу выбора, не становиться принудительным, стимулировать человека проявлять инициативу, развивать управленческие и орг-навыки. Это обеспечивается за счёт привлечения человека к коллективным действиям, доверительными отношениями, постепенному поручению ему всё более сложных, творческих и интересных заданий, и т.д.


На втором этапе уже адаптированный человек получает достаточный запас желаний и начальных знаний, чтобы продвигать свою инициативу самостоятельно, но ещё недостаточный, чтобы эффективно её составлять и реализовывать. Сочетаясь с энтузиазмом и максимализмом, этот опыт приводит у него к ощущению всезнайства (разной степени выраженности) и неограниченных возможностей, которые сдерживаются «недальновидными старшими товарищами».
Именно тут важно уловить момент и снять с человека основную массу попечительства. Не следует становиться на пути у основной массы инициатив, даже если их реализация кажется малоэффективной или даже вовсе непригодной. Только самостоятельно, путём проб и ошибок, человек понимает эффект от своих действий и может определить необходимость. Тем не менее, в некоторых случаях необходимо применение жёстких запретов и санкций – там, где инициатива прямо дурная, вредная, опасная для человека и организации. Список таких запретов должен быть малым, но строгим. С противоположной стороны должна находиться система убеждения и поощрения правильных, полезных действий, при том пропорциональная их полезности. Она должна быть основной мотивацией, супротив стимула в виде запрета. Поощрение должно оказываться словом и делом: от помощи в реализации полезных инициатив до непосредственного материального поощрения результата.

Именно так, через полуигровую форму человек учится связывать действие и результат, переходя от игры как «деланью что хочется» к труду как «деланью что надо», где надобность образуется не императивной волей свыше, а осознанием полезности планирования.
Второе диалектическое единство – отражение диалектики теории и практики в игровой форме. Для него необходимо балансировать теоретическое обучение с конкретно-непосредственным применением, с иллюстрацией прогностических и иных утилитарных возможностей науки. Такой баланс достижим в конкретных аспектах: баланс лекционных и семинарских занятий, баланс теоретической и практической частей в образовании, баланс аудиторных занятий и мероприятий, и так далее. Наконец, нельзя не отметить, что сама практическая деятельность должна соответствовать заявленному: практика борьбы за социализм может называться практикой только там, где она ведёт к улучшению жизни своего коллектива с помощью труда его членов, где она не на бумагах и словах, а на деле эффективно увеличивает силу и богатство движения, где она не просто критикует, но активно создаёт новую, лучшую систему. Именно о её практической реализации в текущих и плановых условиях необходимо развивать теорию, которая будет живой, адаптивной, утилитарно ценной. Какова же она конкретно?

Кооперация труда во всех её формах, от кружков и коммунизации до создания кооперативных производственных корпораций и синдикатов – вот та теория и практика, которая должна стать каждодневной и главной для любого социалиста.


ДА ЗДРАВСТВУЕТ КОММУНА!
Made on
Tilda