Предисловие

Учение – это великий труд. А значит процесс учения, как и процесс труда, для полноценности своей должен идти по ряду неотложных правил. Любое учение должно идти последовательно: ребёнок, пришедший в школу, начинает с азбуки письма, поскольку без этого не сможет он понимать, чему он учится. Любое учение должно идти систематически: студент, пришедший на новый предмет, прежде всего, учится пониманию системы этого предмета, его особенностям и сути. Без этих очевидных вещей трудно пойти учению в продуктивное русло, как трудно попасть воде в русло реки без канала. И вроде бы многие понимают это, но, увы, далеко не всегда выполняются эти правила, когда дело касается изучения марксизма.

Однако впереди всего экзамен жизни. В условиях XXI века, когда изменение экономической и социальной структуры общества может занимать считанные годы, глупо рассчитывать на обилие времени для праздного почитывания всякой всячины. В условиях информационного общества не каждое образование ведёт к истинному научению. А значит теперь особенно остро стоит задача не описательно оправдывать проблемы, но решать их, вырабатывая систему, способную выковать из простых активистов настоящих профессиональных революционеров. Дать адекватные, эффективные начала обучения в этой системе – вот непременная задача данной трилогии статей.

Ответить на вопрос о том, можно ли говорить про марксизм как философию (и если да – то как) немыслимо, не определив прежде, что же всё-таки сама философия. Не смотря на обилие споров о данном понятии (особенно в процессе вырождения классической философии), понимание причин появления философии (в попытке осознать и обобщить чрезмерную громаду опыта при наступлении новых фаз развития общества) рождает общий тезис: философия есть попытка рационального (в отличие от мифологии и религии) познания бытия в себе. Познание беспредметного без метода, самим познанием – вот девиз философии. Несомненно отсюда, что философия как явление существует из-за:

И действительно, история философии знает множество примеров, когда стоило философам открыть новый метод познания и понять его результативность по отношению к конкретному предмету исследования, как из философии выделялось направление каких-нибудь наук.

Не следовало бы объяснять основные постулаты диамата в связи с большим количеством доступного материала на этот счёт, если бы не одно «но»: непонимание вышеозвученного тезиса об утилитаристском назначении философии марксизма раз за разом рождает бастардов от своеобразного типа умственного изощрения: созданный чтобы заменить философию диамат сам делается философским абсолютом для мыслительных манипуляций. И вот уже с галерки так называемых «марксистов» снова слышится основной вопрос философии: что первичней – материя или сознание? В общем и целом не важно, как там на него отвечают, сам факт актуализации данной темы позволяет смело поднимать за упокой. Можно было бы ограничиться юморесками касательно таких случаев (так, например, один товарищ Б. доводил до исступления людей, считающих себя учёными, вопросом о том, когда наступит изменение материалистического постулата о всеобщей изменчивости), если бы они не носили систематический характер – досуг предрасполагает к занятиям ненужной ерундой – с вовлечением в опусы вполне себе серьёзных активистов. А потому остро встаёт необходимость чётко обозначить собственно философские тезисы марксизма:

Все остальные тезисы, понятия и, в конце концов, учение марксизма можно выводить из этих трёх тезисов и из конкретного практического опыта. Почему эти тезисы – это философия марксизма? Потому что они носят для утилитарного применения методологии марксизма априорный характер: они недоказуемы и неопровержимы. И если иной читатель решит задать каверзный вопрос о том, кто же докажет ему, что он, или эта статья, или их связь существуют, то можно решительно ответить такому солипсисту – никак, поскольку нельзя доказать то, сомнение в чём отвергает саму суть любого доказательства.

В случае же принятия оных упомянутые споры носят исключительно юмористический характер, поскольку очевидно, что сознание это просто часть материи, а опыт и воля человека есть не что иное, как воздействие одной части материального мира на другую (в частности, света на глаз, глаза на мозг, и так далее). Такими спорами «болели» даже и вполне грамотные марксисты, например В.И. Ильин (псевдоним ~ Ульянова) и А.А. Богданов, правда, вероятнее всего, по личным причинам. В связи с этим становится очевидно, что по указанным причинам марксизм не может называться философской школой, поскольку философия марксизма (по аналогии с атеизмом, замещающим религиозную веру — верой в отсутствие всевышнего) существует лишь для того, чтобы заместить практически ценным мировоззрением бесплодное философское шатание.

В остальном сложность усвоения различных умозаключений и выводов диалектического материализма заключается в основном в распространении, в разворачивании упомянутых выше тезисов на всю систему знания. К примеру, у многих возникают затруднения в понимании всеобщности мира, его фактической неделимости на части. Казалось бы, никто нигде не видел абстрактного кубического метра пространства, или ещё более абстрактной минуты времени, тем не менее, у многих сохраняется утверждение, будто бы выделение отрезка пространства или времени носит характер фактического присутствия во внешнем (относительно организма человека) мире.

Между тем, достаточно лишь начальных тезисов и конкретного знания о дискретности психики человека, чтобы понять, откуда берётся деление: мозгу человека невозможно отразить единство процесса в раздельности своих нейронов, а потому хранить информацию он будет по частям, в виде понимания о секундах, метрах, фазах, отдельных мыслимых предметах, служащих лишь отражением в сознании нейробиологической сетки памяти. Несомненно, что такая модель является значительно упрощённой до утрирования, и узнать конкретные механизмы памяти – это дело ещё грядущих исследований, но тем не менее она отражает реальное положение дел.

И таких примеров распространения выводов можно приводить множество: от пересмотра этики (понятия о плохом и хорошем проступают в свете диамата совершенно другими красками) до оценки наличия свободы воли (может ли быть воля вообще у некоторого комочка материи?). Во многом таковые уже были даны как классиками марксизма, так и более поздними последователями, а также просто учёными.