Уже несколько лет подряд, в начале каждого года я публикую четырехчастные статьи для Филд Ньюзпейпер Синдикейт, и вот, в 1980 году, в ожидании приближения 1984 года, ФНС попросил меня написать подробную критику романа Джорджа Оруэлла «1984».

Я сопротивлялся. Я не помнил практически ничего об этой книге и сказал об этом – но Денисон Демак, милая девушка, через которую я связываюсь с ФНС, просто прислала мне копию книги и сказала: «Читай».

И вот я прочел ее, и я был совершенно потрясен прочтенным. Я задался вопросом, а сколько людей из числа тех, кто многословно распинался об этом романе, вообще его читал, а если они и читали, то запомнили ли они хоть что-нибудь.

Мне показалось, что я обязан написать критическую статью исключительно для того, чтобы раскрыть людям глаза (уж извините, мне очень нравится раскрывать глаза людям).

Книга под названием «1984» была опубликована в 1949 году. Ее автором был Эрик Артур Блэр, выступивший под псевдонимом «Джордж Оруэлл».

Задачей книги было показать то, как бы выглядела жизнь в мире всепоглощающего зла, в котором власть предержащие утверждают свое господство через грубую силу, искажение правды, постоянное переписывание истории и манипуляции сознанием людей в принципе.

Этот кошмарный мир должен был приключиться всего лишь спустя 35 лет в будущем, так что даже те, кто только достиг среднего возраста в момент публикации этой книги, могли бы его застать., если бы они прожили жизнь средней продолжительности.

Например, я уже был женат, когда книга вышла, и вот мы здесь, менее чем за четыре года от предполагаемой даты апокалипсиса (так как именно благодаря книге Оруэлла 1984 год стал ассоциироваться с кошмарами), и очень вероятно, что я доживу до этого момента.

В этой главе я буду обсуждать книгу, но для начала: кем же был Блэр/Оруэлл и зачем он написал эту книгу?

Он также полевел и стал социалистом, присоединившись к лоялистам в Испании в 1930х. Там его втянуло в сектантские свары между разными левыми фракциями, и поскольку он верил в джентльменско-английскую форму социализма, он в конечном счете оказался среди проигравших. Супротив него стояли яростные испанские анархисты, синдикалисты и коммунисты, которых огорчало и возмущало то обстоятельство, что вместо того, чтобы драться между собой, им необходимо было противостоять фашистам Франко.

Коммунисты, которые оказались лучше организованы, побороли остальных, и Оруэллу пришлось покинуть Испанию, поскольку он был убежден, что если он не уедет сам, его оттуда увезут ногами вперед.

Во время Второй Мировой Войны, в которую его признали негодным к военной службе, он присоединился к левому крылу Британской Лейбористской партии, но он не слишком одобрял их взгляды, поскольку даже их безрассудная версия социализма казалась ему слишком организованной.

Вероятно, его не слишком сильно тронула нацистская форма тоталитаризма, ведь в его сердце было место только для его личной войны со сталинским коммунизмом. В конечном итоге, когда Великобритания боролась насмерть с нацизмом, и Советский Союз был в этой борьбе ее союзником, внеся в эту борьбу больший, нежели британский, вклад, как человеческими жизнями, так и проявлениями решительности и мужества, Оруэлл написал «Скотный двор» - сатиру на Русскую Революцию и последующие события, изобразив их как бунт деревенского скота против своих хозяев-людей.

Он завершил «Скотный двор» в 1944 году, но ему было трудно найти издателя, так как это был не лучший момент, чтобы раздражать «советов». Но как только война кончилась, Советский Союз снова стал объектом травли, и «Скотный двор» был напечатан. Роман был встречен благосклонно, и Оруэлл заработал достаточно денег, чтобы окончательно уволиться и посвятить себя работе над своим шедевром, «1984».

Поначалу она стала популярной среди людей, тяготеющих к консервативной части политического спектра, из-за ее антисоветской направленности, и изображение жизни, спроецированное на Лондон в 1984 году, было очень похожим на то, как консерваторы представляли себе жизнь в Москве в 1949.

В период маккартизма в США «1984» стал крайне популярен среди тех, кто тяготел к либеральному полюсу взглядов, ведь им казалось, что Соединенные Штаты в начале 1950х начали движение в сторону контроля образа мысли, и что все описанные Оруэллом ужасы в скором времени станут реальностью.

Так, в послесловии к изданию в мягкой обложке от Нью Америкен Лайбрери 1961 года либеральный психоаналитик и философ Эрих Фромм сделал следующее заключение:

Несмотря на то, что сталинизм и маккартизм оказались отвергнуты, все больше и больше американцев начинают понимать то, насколько «большим» становится правительство, как растут налоги, как рост числа правил и запретов регулирует бизнес и даже повседневную жизнь, как информация, освещающая каждый уголок частной жизни будет попадать в руки не только государственных бюро, но и частных кредитных систем.

Оруэлл не дожил до того момента, когда смог бы увидеть настоящий успех своей книги. Он не увидел того, как своими руками он сделал из 1984 года год, который будет страшить целое поколение американцев. Оруэлл скончался от туберкулеза в лондонской больнице в январе 1950 года, всего лишь через несколько месяцев после публикации книги, в возрасте 46 лет. И осознание им неизбежности собственной смерти могло сделать содержание книги еще более мрачным.

Многие считают, что «1984» - это научно-фантастический роман, но практически единственной чертой, которая может заставить людей так думать, является сам факт того, что время действия предположительно перенесено в будущее. Это совсем не фантастика! У Оруэлла не было чувства будущего, и расхождения истории с реальностью имеют скорее географический, чем временной характер. Лондон, в котором происходит действие романа, переносится не на 35 лет вперед из 1949 в 1984, а на тысячу миль на восток в пространстве в сторону Москвы.

Оруэлл воображает, что в Великобритании произошла революция, аналогичная Русской Революции, и что она прошла все те же этапы, что и советский путь развития. И он не может придумать никаких вариаций на тему. Если в СССР в 1930х прошла волна чисток, то и в обществе Ангсоца (Английского Социализма) пройдут чистки 1950х.

В самом начале истории нам дают понять, что телевидение (которое в период написания книги только начало распространяться) используется как средство постоянной индокринации масс, поскольку телевизор нельзя выключить (и, видимо, в разваливающемся Лондоне, в котором ничего не работает, эти телевизоры никогда не ломаются).

Великим Оруэлловским нововведением в области технологий будущего является тот факт, что телевизор работает в обе стороны, и те, кто принужден к просмотру телепередач, сами могут быть увидены или услышаны, и находятся под неусыпным наблюдением, даже в туалете и спальне. Отсюда и значение фразы «Старший Брат следит за тобой». Это чрезвычайно неэффективная система контроля людей. Если кто-то находится под наблюдением постоянно, то это значит, что кто-то ведет это самое постоянное наблюдение (по крайней мере, в Оруэлловском обществе), и он должен вести его очень внимательно, поскольку искусство интерпретации жестов и выражений лиц позволяет делать значительные выводы.

Один человек не может вести доскональное наблюдение более, чем за одним человеком, да и то в течение сравнительно короткого периода времени, прежде чем внимание начнет слабеть. И кроме того, наблюдатели сами должны быть под наблюдением, так как нет никого в оруэлловском обществе, кто был бы свободен от слежки. Таким образом, система угнетения через двухсторонний телевизор попросту не будет работать.

Оруэлл не смог придумать компьютер или робота, иначе он бы поместил всех людей под не-человеческое наблюдение. Наши собственные компьютеры до определенной степени выполняют такие функции для Налогового Управления, для составления кредитной истории и тому подобного, но это приведет нас к «1984» разве что только в лихорадочном бреду. Компьютеры и тирания не обязательно идут рука об руку. Тирания отлично функционирует и без компьютеров (например, нацистский режим), а самые компьютеризованные нации современного мира также наименее тиранические.

Оруэллу не хватает возможности видеть (или придумывать) мелкие изменения. Его герою в 1984 году сложно найти в своем мире сменные лезвия для бритвы и шнурки для ботинок. Как и мне в мире реальных 80х, ведь так много людей сейчас бреется электробритвами и носит слипоны.

Кроме того, у Оруэлла есть технофобский бзик, выражающийся в мысли о том, что каждый технический прорыв – это шаг к бездне. Поэтому, когда его герой пишет, он «вставляет в ручку перо и облизывает, чтобы снять смазку». Он это делает потому, что «эта красивая кремовая бумага, казалось ему, заслуживает того, чтобы по ней писали настоящими чернилами, а не карябали чернильным карандашом».

Предположим, что «чернильным карандашом» он обозвал шариковую ручку, которая только начала свое шествие по миру в период, когда Оруэлл писал «1984». То есть, он описывает, что что-то «пишут» настоящим пером, тогда как шариковой ручкой «карябают». В реальности же все строго наоборот. Если вы достаточно стары, чтобы помнить стальные перья, то вы в курсе того, как жутко они царапают бумагу, в отличие от шариковых ручек.

Кроме того Оруэлл непостоянен в описаниях чисто социальных аспектов представленного им будущего, и в конечном результате Оруэлловский мир «1984» оказывается крайне старомодным по сравнению с реальными 80ми.

Оруэлл, например, не может вообразить себе новых пороков общества. Все его герои квасят и курят, и часть всего ужаса его видения 1984 года состоит в красноречивых описаниях низкого качества табака и джина.

Он не может предсказать явления новых наркотиков, марихуаны, синтетических галлюциногенов. Никто не ожидает от писателя-фантаста точности и достоверности предсказаний, но кто-то наверняка ожидает, что автор придумает какие-то отличия от действительности.

Точно так же Оруэлл не смог предсказать изменение роли женщины или ослабление стереотипа о женщине 1949 года. В книге всего два важных женских персонажа. Одна – это сильная и безмозглая пролка, вечная посудомойка, которая постоянно напевает популярную песню с текстом, характерным для песен 1930-1940х годов (от «трешовости» которых содрогается в своем благостном не-ожидании хард-рока привереда-Оруэлл).

А другая – это сексуально неразборчивая и во всех остальных аспектах безмозглая героиня, Джулия (в которой, в конечном счете, интерес к сексу пробуждает смелость). Когда герой, Уинстон, читает ей книгу внутри книги, которая объясняет природу Оруэллианского мира, она отвечает тем, что просто засыпает – впрочем, так как труд, который читает Уинстон, написан отупляюще-усыпляюще, этот поступок скорее указывает на то, что у Джулии есть чувство вкуса.

В «1984» Оруэлла описывается всесильное правительство, и этот роман помог придать ужаса понятию «Большое правительство».

Впрочем, надо помнить, что в мире поздних 1940х годов, когда Оруэлл писал книгу, все еще существовали большие правительства настоящих тиранов – индивидов, чьи желания, какими бы они ни были несправедливыми, жестокими и порочными, были законом. Кроме того, тогда казалось, что такие тираны не могут быть смещены иначе как при участии внешней силы.

Итальянец Бенито Муссолини, после 21 года абсолютного господства был низвергнут, но только потому, что его страна потерпела поражение в войне.

Немец Адольф Гитлер, гораздо более сильный и жестокий тиран, правил железной рукой 12 лет, но даже военные поражения не смогли обеспечить его свержение. Пусть территория, которой он управлял, все сжималась и сжималась, и пусть с запада и с востока приближались превосходящие в численности армии противника, он оставался абсолютным тираном в своем владении, даже если оно было ограничено бункером, в котором он совершил суицид. До тех пор, пока он не снял сам себя, никто не смог его снять. Справедливости ради надо отметить, что против него составлялись заговоры, но они никогда не срабатывали, иногда из-за таких причуд судьбы, которые, видимо, можно объяснить только тем, что Гитлер был по душе кому-то свыше.

Советский Союз – это все еще Советский Союз, но он уже не сталинистский, и врагов государства в нем не ликвидируют (Оруэлл использует термин «испаряют», и это максимум его креативности в попытках преобразовать реальность).

Или снова, Мао Цзедун скончался в Китае, и хотя сам он не был открыто раскритикован, его близкие последователи, «Банда Четырех», были немедленно лишены Божественного Статуса, и пускай Китай – это все еще Китай, он больше не маоистский.

Испанец Франко умер в своей постели, и до самого последнего издыхания он оставался бесспорным лидером в течение почти сорока лет. Вскоре после его смерти фашизм в Испании рухнул, как и в Португалии после смерти Салазара.

Не то, чтобы новая тирания будущего не будет ощущаться, но и новые тираны умрут. По крайней мере в реальные 1980е мы можем быть совершенно уверены в том, что они умрут, и что бессмертный Старший Брат не станет реальной угрозой.

На самом деле, правительства 1980х кажутся опасно слабыми. Развитие современных технологий вложило мощное оружие – взрывчатку, пулеметы, скоростные автомобили – в руки городских террористов, которые могут похищать, угонять, расстреливать и захватывать заложников безнаказанно, пока правительства пребывают в той или иной степени беспомощности.

В дополнение к бессмертию Старшего Брата, Оруэлл предлагает два других способа поддержания вечной тирании.

Второй метод – переписывание истории. Практически каждый из тех немногих персонажей, что мы видим в «1984», занимается скоростным переписыванием прошлого, пересведением статистики, перелопачиванием газет – как будто бы кому-то не настолько наплевать, чтобы обращать внимание на прошлое.

Как знает всякий политик, не нужно никаких доказательств для своих слов вообще. Все, что надо – это сделать достаточно громкое заявление – любое заявление – чтобы аудитория ему поверила. Никто не будет сверять ложь с фактами, а если и станет, то они поставят под сомнение сами факты. Вы думаете, что немцы в 1939 году притворялись, что поляки напали на них и начали Вторую Мировую Войну? Нет! Им просто сказали об этом и они поверили в это так же искренне, как вы и я считаем, что это они атаковали поляков.

Для уверенности, советское руководство публиковало новые издания своей Энциклопедии, из которых внезапно выпадали политики, обладавшие внушительной биографией в прошлых изданиях, и это, несомненно, тот самый зародыш, из которого родилась идея Оруэлла, но шансы того, что эта практика продолжится аж до 1984 года мне кажутся нулевыми – не потому, что это за гранью человеческой злобы, а потому, что это совершенно ненужно.

Оруэлл также делает орган подавления из «Новояза» - конверсии английского языка в настолько ограниченный и сокращенный инструмент, что из него выпадают слова разногласий. Частично он подсмотрел эту идею у несомненной страсти к сокращениям. Он приводит примеры сокращения Коммунистического Интернационала до Коминтерна и Тайной государственной полиции до Гестапо, но это не современное тоталитарное изобретение. Из Vulgus mobile (непостоянный люд) произошло слово mob (толпа), такси-кабриолет стало кэбом, «похожий на звезду радиоисточник» стал квазаром, «усиление света посредством вынужденного излучения» стало лазером и так далее. Нет никаких доказательств тому, что сжатие языка хоть как-то может ослабить его средства выразительности.

Это, впрочем, не новояз, и это тоже всегда было с нами. На староязе это называется «нечленораздельная речь», и это точно не то, про что писал Оруэлл.

Несмотря на то, что Оруэлл, как кажется, беспомощно застрял в мире образца 1949 года, как минимум в одном он оказался провидцем, предсказав то, что мир к 1980м годам разделится на три лагеря.

Международная политика в 1984» представлена тремя сверхдержавами: Океанией, Евразией и Остазией – и это в очень общих чертах совпадает с тремя настоящими сверхдержавами 1980х – США, СССР и КНР.

Океания – суть сочетание США и Британской Империи. Оруэлл, старый чиновник Имперской Гражданской Службы, видимо, не замечал того факта, что в конце 1940х годов британская империя трещала по швам и была готова распасться. На самом деле, он даже подразумевает, что Британская Империя является доминирующим участником британо-американского союза.

По крайней мере, все действие происходит в Лондоне, и фразы вроде «Соединенные Штаты» и «американцы» упоминаются крайне редко, если вообще упоминаются. Но даже так, это вполне в духе британского шпионского романа, в котором даже после Второй Мировой Войны Великобритания (в настоящий момент где-то 18-я держава в мире по экономической и военной мощи) предстает могучим соперником Советского Союза или Китая, или какого-нибудь выдуманного заговора, тогда как США либо ни разу не упоминаются, либо их присутствие ограничено мелким участием случайного агента ЦРУ.

Остазия – разумеется, Китай и прочие независимые нации.

Вот предсказательная сила. В момент написания «1984» китайские коммунисты все еще не завоевали полную власть над страной, и многие (в особенности, США) делали все от них зависящее, чтобы власть вернулась к антикоммунисту Чан Кайши. Но как только коммунисты победили, частью всеобщего кредо стало убеждение, что Китай встанет под советский контроль, и что Китай и СССР станут монолитной коммунистической силой.

Оруэлл не только предсказал победу коммунистов (на самом деле он видел эту победу везде), но также предвидел, что Россия и Китай не станут монолитным блоком, но превратятся в смертельных врагов.

Он также предсказал перманентное состояние войны между тремя державами, состояние перманентного паритета, в котором регулярно перезаключаются альянсы , при этом сохраняется их суть – двое против сильнейшего. Это старомодная система «баланса сил», которая использовалась в Древней Греции, средневековой Италии и в Европе раннего Нового Времени.

Ошибка Оруэлла заключается в мысли о том, что для поддержания баланса сил, чтобы вся эта карусель работала, была необходима настоящая война. На самом деле, в одной из наиболее смехотворных частей книги его просто уносит при попытке обосновать необходимость перманентной войны как средства потреблять производимые миром ресурсы и таким образом сохранять социальную стратификацию с нижним, средним и высшим классом. (Это звучит очень похоже на левацкое объяснение войн как результата сложного и проработанного сговора).

На самом деле, десятилетия после 1945 года были заметно менее воинственными, чем десятилетия до этого. Было великое множество локальных войн, но ни одной большой войны. Но в любом случае, не нужно развязывать войну чтобы чрезвычайно поднять потребление ресурсов. Это можно сделать другими способами, вроде бесконечного роста населения и неограниченного потребления энергии, ни об одном из которых Оруэлл не подумал.

В «1984» каждая перемена союзов ведет к оргии переписывания истории. В реальной жизни в таких глупостях нет необходимости. Общественность свободно качается из стороны в сторону, принимая смену обстоятельств и не заботясь о прошлом. Например, к 1950м японцы из отвратительных злодеев превратились в друзей, тогда как китайцы совершили обратную метаморфозу, и ради этого не надо было стирать из истории Перл-Харбор. Просто всем, черт побери, было плевать.

Три сверхдержавы у Оруэлла добровольно отказываются от использования ядерного оружия, чтобы быть уверенными, что после 1945 года ни одна такая бомба не будет использована на войне. Однако, в реальности использования ОМП не случалось потому, что единственные силы с значительными запасами ядерного оружия, СССР и США, избегали войн между собой. Если бы имела место быть реальная война, то крайне сомнительно, что та или иная сторона не решилась бы нажать кнопку. В этом смысле Оруэлл промахнулся относительно реальности.

Но все же на Лондон иногда падают ракеты, что очень напоминает атаки Фау-1 и Фау-2 в 1944 году, а сам город лежит в руинах, как в 1945 году. В этом отношении «1984» не сильно отличается от 1944 года.

Мир может стать коммунистическим, если не к 1984 году, так к какой-либо другой, не слишком отстоящей дате, или мир может увидеть смерть цивилизации. Но если это случится, оно произойдет совершенно иначе, нежели это описано в «1984», и если мы попытаемся предотвратить оба этих исхода, вообразив, что «1984» достоверно их изображает, то получится так, что мы защищаемся не с тех направлений и, в конечном счете, мы проиграем.