У престола Бога, в утро райских нег, все мы видеть станем красный, красный снег!
виктор разин
ИМПЕРИЯ
ответ русским национал-революционерам от русских социалистов
Русские, подобно французам в 1792 году, отождествляют революцию со своей страной, которая ее воплощает. В своей исходной концепции они не так уж отличаются от немцев и итальянцев. Их революционный прозелитизм с необходимостью рождается из мощного имперского духа, который непрестанно озабочен сохранением цельности огромного объединения народов, необъятной колониальной империи, собранной в одних руках. Интересы нации и революции едины в глазах русской молодежи, как и в глазах молодежи итальянской или немецкой. Если завтра нападут на Сибирь или восстанет Украина, эта молодежь поднимется, подобно итальянской молодежи в Тироле или немецкой молодежи на рубежах Австрии. Будь Россия достаточно сильна, со своими принципами она должна была бы, как некогда Франция, пойти в красный крестовый поход.

Дело в том, что одна и та же храбрость, один и тот же дух насилия и жертвенности порождает социалистическую революцию и подхлестывает национализм. Революционный социализм стремительно дополняется национализмом и воинственностью. Или национализм и воинственность в конце концов принимают революционный социализм, в котором узнают кровного брата.
Пьер Дриё ла Рошель
Дух войны в революциях
Седьмого марта товарищи из издательства "Russian Revolver" выпустили обращение к русским марксистам. Мы вынуждены сказать: товарищи, к величайшему сожалению, вы обращались в пустоту.
Те, кого вы называете "русскими" марксистами - враги всего русского, от пропитанных кровью врагов России стен могучего Кремля и до миллионов лет холодных русских звёзд нашего персонального огненно-красного неба. Эти "марксисты" мечтают быть в лучшем случае новыми палачами всего русского, они мечтают о новой коллективизации и новом голодоморе, которые только одни и могут в их воображении обеспечить смертельным страхом новую веху марксистского правления в России, их правления. Их предел мечтаний - трибуна ленинского мавзолея, на которой они, как новые хозяева русской земли, сухо, по-политбюрошному позируют перед тысячами их персональных рабов, рабов нового коммунистического режима.

"Другой" марксизм значит самую гнусную и позорную трансгуманистическую антиутопию, загоняющую народы мира в ад цифрового террора, взаимного электронного надзора и спектаклиозного ужаса, - в ад высшей стадии общества зрелища, эксплуатирующий самые невообразимо омерзительные изобретения капиталистических корпораций. Хуже всего то, что обе эти формы современного марксизма неизбежно идут рука об руку, взаимно дополняя и обеспечивая друг-друга методиками, аргументами и идеалами. Конечно, отдельные любители кладбищенских оргий до сих пор обсуждают преимущества сталинской, ленинской или троцкистской моделей государственно-коллективистического людоедства, но в своей программе-максимум сходятся все современные государственные социалисты: вечное рабство русскому и любому другому народу, который им получится одурачить!
Значит, слушать "ленинскую" аргументацию по ленинскому же талмуду господа "марксисты" не будут, сколько не бей их на их же собственном поле. Мы в "Голгофе" потратили шесть лет на пинки этим ослам, выбив из движения всех вменяемых людей - остальные сознательно идут против русского будущего ради личной контр-элитарной выгоды, мечтая однажды стать новой элитой эпохи их личной, нет, их частной революции. Потому им плевать на советское наследие, им плевать на империализм и борьбу с ним. Всё, что их заботит, в зависимости от степени разложения общества: либо революционная карьера (если общество ещё не выродилось окончательно и в нём можно мечтать и "делать" хотя бы и такую революцию), либо карьера радикальной парламентарно-демократической сволочи (если на обществе уже можно ставить крест).
Если исходить из того, что русскому народу в его глобальной исторической, общечеловеческой роли отведено место народа-пророка, народа-освободителя, - а, поскольку мы русские, мы не можем исходить из чего-то другого, - то Империя русского народа, как организационная форма исполнения нашего пророчества о самих себе это самое логичное, что может быть, что, собственно, будет, что не может не быть.
И мы смеем называть себя русскими социалистами? Империя? Серьёзно?

Да, серьёзно. Да, Империя. Империя самодержавного русского народа, как сказали бы отцы русского республиканизма сто лет тому назад.

Ведь есть громадная пропасть между жалкой монархической империей, которая рушится, стоит только выжать очередную тряпку на троне, и Империей народа, действительное падение которой в принципе невозможно. Что Республика в обыкновенном смысле может быть Империей - то доказал ещё Наполеон I, - что Коммуна может быть Империей - это подтвердил Сталин.

Освобождение России, пробуждение её империализма, а именно это мы и видим сегодня, значит только то, что русский народ, русский рабочий класс и русская революция стали на шаг ближе к высшей фазе обострения международной и классовой борьбы, к провозглашению Империи. И если нынешняя власть необходимо должна вывести Россию на уровень Империи, то будущие поколения рабочих, которые неизбежно станут во главе всего нашего исторического движения, поднимут эту Империю на величественную высоту подлинного социализма.

Описывая монополистическую стадию капитализма на страницах третьего тома "Капитала", Маркс констатирует факт смерти права частной собственности в тот момент, когда капитал перестаёт быть реально частным, становится распылённо-акционерной коллективной собственностью. Этот коллективизм, говорит Маркс, существует исторически в двух формах: в негативной, акционерной, когда коллектив капиталистов составляется меньшинством; и в позитивной, кооперативной, когда каждый рабочий данного предприятия является одновременно с тем участником совокупного капиталиста-кооператива, совладельцем.
Империя Запада, империя буржуазии и буржуазности, мещанства и американизма, империя Пепси и кокаина - это империя акционерного капитализма, негативной формы организации человеческих коллективов.
Русская Империя может, должна стать и станет самым всеобщим, самым кооперативным и революционным делом всех её создателей.
Made on
Tilda